Все же вернемся к царившим тогда нравам, точнее, правосудию. В этот же день путешественник наблюдал в Москве страшную казнь 50-летней женщины, убившей своего мужа. Ее присудили зарыть живою в землю по самые плечи. Де Бруин пишет: «Я полюбопытствовал взглянуть на нее и нашел ее наполовину закопанной, и она показалась мне еще свежею и приятной наружности. Она была повязана вокруг головы и шеи белым полотенцем, которое она, впрочем, попросила развязать, потому что оно очень давило ее. Ее стерегли трое или четверо солдат, которым было приказано не дозволять давать ей ни есть, ни пить, что могло бы продлить жизнь ее. Но дозволено было бросать в яму, в которой она была зарыта, несколько копеек, за которые она и благодарила наклонением головы. Деньги эти употребляют обыкновенно на покупку восковых свечей, которые и зажигают перед образами тех святых, к которым взывают осужденные, частию же на покупку гроба. Не знаю, берут ли себе иногда часть из них приставленные сторожа за то, чтоб тайком дать осужденным поесть; ибо многие довольно долго проживают в таком состоянии. Но виденная мною женщина умерла на другой же день после того, как я ее видел. В тот же день сожгли живым одного мужчину, преступление которого мне было не известно».

Молодые, сыгравшие свадьбу осенью, днем ранее оставили российскую столицу, но на первом же яме (почтовой станции, где меняли лошадей) случилось несчастье. Полагают, что смерть племянника прусского короля наступила с перепоя, так как накануне отъезда герцог вздумал состязаться в пьянстве с самим царем. 17–летняя вдова вернулась в Петербург, к матери — царице ПРАСКОВЬЕ, но осенью следующего года ее вновь отправили в Курляндию. Митава (Елгава) стала местом ее обитания вплоть до 1730 года, когда судьба неожиданно вознесла ее на русский престол под именем императрицы АННЫ ИОАННОВНЫ.

Ранее удел всех русских царевен был один — воспитание и жизнь в родительском доме, позже — монастырская келья. За своих их не выдавали (потому как холопы, не ровня), а за чужеземных князей и королевичей нельзя было (поруганием веры считалось). Но Петр, прорубив окно в Европу, решил по примеру Киевской Руси (тогда дочь ЯРОСЛАВА МУДРОГО — АННА стала королевой Франции) породниться с европейскими королевскими домами. Первой ласточкой оказалась средняя дочь его брата царя ИВАНА V Анна. Выбив шведов из Прибалтики, Петр мог бы применить военную силу и против Курляндии, ставшей к тому времени захолустьем Европы. Но к чему было портить отношения с союзниками — Польшей и Пруссией, также претендовавшими на влияние в этом регионе? Позже эту задачу с успехом решит ЕКАТЕРИНА II, включив в состав империи не только Курляндию, но и Польшу. Петр же, женив герцога, а после его неожиданной смерти отправив в Митаву вдову, под предлогом защиты племянницы мог вмешиваться в местные дела, благо что от Риги в Митаву было всего 2 часа езды.

Без знаний языка, культуры и обычаев чужой страны, без друзей, связей с местным дворянством, без материальной поддержки герцогиня–вдова несла здесь бессрочную «службу». Пишут, что она была бедна, как церковная мышь. Видимо, поэтому о ней, безропотно прозябавшей вдали от родины, и вспомнили, когда умер внук Петра I — малолетний император ПЕТР II. Бояре тогда решили, что Анна пойдет на все их условия, позволив ограничить самодержавную власть. Они жестоко просчитались. Анна за отведенное ей десятилетие царствования столь рьяно наслаждалась всеми прежде недоступными радостями, что «негигиеничная жизнь рано расстроила здоровье императрицы» и свела ее в могилу.

Судя по тексту указа, конфликт возник после изъятия вина у казаков астраханским губернатором. Обиженным потери возместили, брать вино «на одни свои удовольствия» позволили, но предупредили: «токмо при том накрепко смотреть того, чтоб из онаго другим великороссийским людям в продажу никому употребляемо не было». Но при командировании в Остзейский край и внутренние великороссийские города возить вино с собою им было все же запрещено.

Позже Пушкин писал: «Я не в силах описать состояние души моей: когда дошел я до стиха, где упоминаю имя Державина, голос мой отрочески зазвенел, а сердце забилось с упоительным восторгом... Не помню, как кончил свое чтение; не помню, куда убежал. Державин был в восхищении; он меня требовал, хотел меня обнять... Меня искали, но не нашли...»

На Юго-Западном фронте наши войска, продолжая развивать наступление, заняли районный центр и крупную железнодорожную станцию Белокуракино, районный центр Беловодск, крупные населенные пункты Даниловка, Городище, Большая Черниговка, Митякинская и железнодорожную станцию Чеботовка.

Войска Южного фронта в результате решительной атаки овладели городом и крупной железнодорожной станцией Пролетарская. Северный берег Манычского канала на всем протяжении очищен от немецко-фашистских войск.

Войска Закавказского фронта в результате упорного боя овладели городом и крупной железнодорожной станцией Невинномысск, районным центром Икон-Халк, железнодорожной станцией Эркен-Шахар, населенными пунктами Эркен-Халк, Клычевский и другими.

Войска Волховского фронта в результате умелого обходного маневра 20 января штурмом овладели городом Новгород. Продолжая развивать наступление, войска фронта овладели населенными пунктами Долгово, Старая Мельница, Большое Ляпино, Горынево, железнодорожной станцией Нащи и вели успешные бои по ликвидации окруженных частей противника в лесах западнее Новгорода.

Севернее Христиновка наши войска успешно отбили контратаки пехоты и танков противника.

На других участках фронта — разведка, артиллерийско-минометная перестрелка и в ряде пунктов бои местного значения.

Войска 2-го Белорусского фронта овладели на территории Польши городами Хожеле, Яново, Зелюнь, Бежунь, Дробин, Вышогруд, а также с боями заняли более 500 других населенных пунктов, в числе которых Дурляссы, Малехово, Гачиска, Еднорожец, Рембелин, Белявы, Бялуты, Скурпе, Вылязлово, Любовидз, Бруднице, Журомин, Липники, Козеброды, Гура, Воровице, Оршимово.

Войска 1-го Белорусского фронта в результате стремительного наступления танковых соединений и пехоты овладели городами Влоцлавек и Бжесьць-Куявски — крупными узлами коммуникаций и опорными обороны немцев на левом берегу Вислы. Одновременно войска фронта, форсировав реку Варта, с боем заняли город Коло. В ходе наступательных боев за 20 января войска фронта также овладели городами Гомбин, Коваль, Ходеч, Домбровице, Озоркув, Пабянице, Тушин, Ласк и заняли более 1000 других населенных пунктов.

Войска 1-го Украинского фронта овладели городами Видава, Люблинец, Олькуш, Бжеско, а также с боями заняли более 300 других населенных пунктов, среди которых крупные населенные пункты Шерцув, Русец, Осякув, Скомлин, Млыниско, Мелешын, Хотынин, Лубнице, Пшедмосце, Данковице, Луги-Радлы, Каминьско, Козегловы, Лазы, Поможаны, Острежница, Боженцин, Щепанув и железнодорожные станции Видава, Русец, Панки, Кулейе, Гербы, Богумиловце, Бядолины.

Войска 4-го Украинского фронта, продолжая наступление в трудных условиях горно-лесистой местности в полосе Карпат, с боем овладели на территории Польши городом Новы Сонч и на территории Чехословакии городами Прешов, Кошице, Бардева — важными узлами коммуникаций и опорными пунктами обороны немцев, а также с боями заняли более 450 других населенных пунктов, в числе которых крупные населенные пункты Крулювка, Слопнице, Богуша, Берест, Зборов, Клюшов, Великий Шариш, Соливар, Обишовце, Шаца, Великая Ида, Мокранце и железнодорожные станции Писажова, Каменка, Бардева, Клюшов, Гертник, Осиков, Словацкая Раславице, Дэмьята, Капушаны, Великий Шариш, Мольдава, Великая Ида, Ханиска, Барца.

В районе Будапешта наши войска продолжали бои по уничтожению гарнизона противника, окруженного в западной части города (Буда).

Южнее и юго-восточнее города Секешвехервар наши войска отбивали атаки крупных сил пехоты и танков противника, стремящегося прорваться на восток к реке Дунай.