Замысел создания национальной героической оперы родился у автора в 1832 году в Италии, а использовать в качестве сюжета подвиг крестьянина Ивана СУСАНИНА, заведшего в непроходимые дебри интервентов-поляков и ценой своей жизни спасшего от них царя, ему предложил поэт Василий ЖУКОВСКИЙ. Современники сразу оценили оперу по достоинству. Музыкальный критик Владимир ОДОЕВСКИЙ написал: «С оперой Глинки является то, чего давно ищут и не находят в Европе, — новая стихия в искусстве, и начинается в его истории новый период: период русской музыки. Такой подвиг, положа руку на сердце, есть дело не только таланта, но гения!» Ему вторил и брат знаменитого французского писателя Просперо МЕРИМЕ Анри: «По сюжету и музыке это такой правдивый итог всего, что Россия выстрадала и излила в песне... Это более, чем опера, это — национальная эпопея».

Но название, сюжет и либретто оперы, даже заложенная в ней идея, не раз становились предметами споров, в результате чего сегодня насчитывается более десятка версий оперы. Сам композитор назвал свое произведение именем главного героя, но присутствовавший на одной из репетиций император НИКОЛАЙ I пожелал, чтобы оно было заменено на «Жизнь за царя». В советское время о царе не вспоминали, считавшееся верноподданническим либретто Егора РОЗЕНА заменили в 1939 текстом поэта Сергея ГОРОДЕЦКОГО, про который потом сказали, что он создан по сталинской указке. Но самые жестокие слова были произнесены в далеком 1861 известным критиком Василием СТАСОВЫМ: «Никто, быть может, не сделал такого бесчестья нашему народу, как Глинка, выставив посредством гениальной музыки на вечные времена русским героем подлого холопа Сусанина, верного, как собака, ограниченного, как сова или глухой тетерев». Вот такие были времена...

Она была задумана еще при жизни Александра ПУШКИНА, поэма которого послужила сюжетом оперы. Но премьера принесла автору ряд чувствительных огорчений. Публике и высшему обществу она не понравилась, а император НИКОЛАЙ I после четвертого акта демонстративно покинул театр, не дождавшись конца представления. За 6 лет до этого, день в день, на той же сцене прошла премьера другой оперы композитора — «Жизнь за царя» («Иван Сусанин»). Тогда композитора пригласили в императорскую ложу, где царь первым поблагодарил его. Исполнители оба раза были одни и те же, но восприятие совершенно разное.

Как отмечал в воспоминаниях сам Глинка, «первый акт прошел довольно благополучно. Второй акт прошел также недурно. В третьем акте публика заметно охладела. Четвертый акт не произвел эффекта, которого ожидали. В конце же 5–го действия императорская фамилия уехала из театра. Когда опустили занавес, начали меня вызывать, но аплодировали очень недружно, между тем усердно шикали, и преимущественно со сцены и оркестра». Когда Глинка обратился к управляющему личной канцелярией императора генералу Леонтию ДУБЕЛЬТУ, стоит ли ему идти на вызовы, тот ответил: «Иди. Христос страдал более тебя». И тем не менее в первый сезон представление прошло в столице 32 раза.

Существует версия, что образ Черномора был воспринят как сатира на императора. При жизни автора поэмы в нем усматривали АЛЕКСАНДРА I, теперь же — Николая I. Черномор появлялся на сцене под звуки марша, исполняемого духовым военным оркестром, а Николай был большим поклонником военных парадов. Так что, может, вовсе не из целей экономии театральная дирекция вскоре отказалась от оркестра на сцене и урезала марш. В любом случае император был задет новой оперой Глинки, чему свидетельством и поставленная на сцене императорского Александринского театра шутка–водевиль под красноречивым названием «Еще Руслан и Людмила, или Новый дом сумасшедших». Несколько лет оперу продолжали ставить, но потом она надолго исчезла из репертуара и была возобновлена только после смерти императора.

Случилось это в одном из южных штатов страны — Луизиане, который в Гражданскую войну выступил на стороне конфедератов. Было бы удивительно, если бы Пинчбек оказался на данном посту в результате выборов. Он занял его как лейтенант-губернатор (второй по значению пост в Луизиане) за 35 дней до истечения полномочий действующего губернатора, когда против того была начата процедура импичмента. Но этих дней Пинчбеку хватило, чтобы сполна испытать прошедшую по всей стране волну ненависти и поток угроз на месте. В конце века большинство негритянского населения Луизианы было лишено избирательных прав, и в штате стала проводиться политика сегрегации. Нового избрания губернатором темнокожего американца пришлось ждать до 1990 года.

Через два дня после похорон Кропоткина, 15 февраля 1921 года Президиум Московского Совета постановил передать дом, в котором родился Петр Алексеевич (Штатный пер., 26), под устройство музея. Для его создания был создан Всероссийский общественный комитет по увековечению памяти П. А. Кропоткина. Председательницей его стала Вера Николаевна ФИГНЕР. Вдова Кропоткина привезла из Англии его научную библиотеку. От ряда писателей и ученых, революционеров разных стран ей удалось получить письма, которые посылал им ее супруг. В фонды музея входили переписка, рукописи Кропоткина, коллекции различных революционных изданий. В 1938 году музей закрыли на «восстановительный ремонт», а в 1941 году экспонаты и фонды музея были переданы Музею Революции.

В течение 9 ноября наши войска вели бои с противником на всех фронтах. На ряде участков Западного и Юго-Западного фронтов наши части продвинулись вперед и заняли несколько населенных пунктов.

В районе северо-восточнее Черняхова наши войска отбивали атаки крупных сил пехоты и танков противника.

На других участках фронта — разведка и артиллерийско-минометная перестрелка.

Одновременно войска фронта южнее Будапешта форсировали Дунай, прорвали оборону противника на западном берегу реки и соединились у озера Веленце с нашими войсками, наступающими вдоль западного берега Дуная на север.

В ходе наступательных боев войска фронта овладели городами Балашшадьярмат, Ноград, Вац, Асод, Эрчи и заняли более 150 других населенных пунктов, в том числе крупные населенные пункты Дьондьошпата, Апч, Леринци, Вершег, Иобадди, Палоташ, Мача, Сирак, Ваньярц, Ача, Кишнемеди, Вацхартиан, Терень, Санда, Бечке, Чевар, Кошд, Нандор, Ромхань, Ретшаг, Сендехели, Сюдь, Диошйене, Соколья, Вероче, Ракоцилигет, Сигетсент-Миклош, Текел, Сигетчеп, Рацкеве, Лорев, Рацкерестур, Иванча, Гебельяраши и железнодорожные станции Иобадди, Апч, Асод, МачаА, Пюшпек-Хатван, Гута, Кевешд, Нандор, Сюдь, Ромхань, Ретшаг, Диошйене, Ноград, Вероче, Дунахарасти, Сигетсент-Миклош, Сигетчеп, Рацкеве, Сазхаломбатта, Ференц, Адони-Саболч.

Между озерами Веленце и Балатон наши войска заняли населенные пункты Гардонь, Агард, Серечень, Шерегельеш, Бельшекайтор, Петелле и железнодорожную станцию Диниеш.

На других участках фронта — поиски разведчиков и в ряде пунктов бои местного значения.