Это было не первое и далеко не последнее покушение на жизнь императора. Годом ранее в него стрелял дворянин Дмитрий КАРАКОЗОВ, в 1879 году народовольцами были совершены три попытки взрыва царского поезда, в феврале 1880 года очередная неудачная попытка — взрывом бомбы, подложенной в Зимнем дворце Степаном ХАЛТУРИНЫМ, были убиты 11 человек и несколько десятков ранены, но царь остался невредим. Погиб Александр II 13 марта 1881 года, когда после взрыва первой брошенной бомбы он вновь остался невредим, но еще один метальщик ГРИНЕВИЦКИЙ бросил бомбу под ноги себе и императору.

Но самое удивительное в его истории, что никто не знает, в честь кого или чего этот обелиск воздвигнут. Он появился в 1793 по воле царевича ПАВЛА ПЕТРОВИЧА, который десятью годами ранее совершил путешествие по Западной Европе и был поражен увиденным во Франции монументом в честь коннетабля маркиза де МОНМОРАНСИ. По возвращении он приказал соорудить подобный же памятник у себя в Гатчине. Взметнувшийся ввысь на 33 метра, он вроде бы был в то время самым высоким в Европе. На площади перед ним происходил развод караулов. Одни считали его возведенным в честь маркиза, другие — в честь самого Павла, но никаких надписей, подтверждавших чью-либо версию, выбито не было. Обелиск все же прозвали «Коннетаблем».

Мореплаватели думали таким необычным способом привлечь к себе внимание и сколотить состояние. Все эти дни они практически не переставали грести, питались сырой холодной пищей, отбивались от акул и китов, желавших с ними поиграть, постоянно вычерпывали набиравшуюся в лодку воду, а однажды даже опрокинулись. Но жители Гавра через несколько дней уже забыли о них, тогда вновь на веслах они поплыли по Сене в Париж, но ни в Европе, ни в Америке об их путешествии не говорили, даже на исторической родине никто не проявил к ним интереса. В результате у Самуэльсона развилась мания преследования, и он окончил свои дни в психиатрической больнице.

Своих первых авиаторов Россия готовила во Франции. За рубежом (во Франции, США, Германии) приобретались и первые самолеты, на которых с 1909 года в российское небо стали подниматься вместе с иностранцами свои пилоты, которых поначалу звали летунами. Но подлинное развитие национальной авиации началось с появлением аэропланов отечественной конструкции. Полет Кудашева выполнялся без предупреждения и потому не был зарегистрирован Императорским Всероссийским аэроклубом, который официально признал первым полет Булгакова на самолете Гаккеля.

Вскоре судьба привела обоих изобретателей в Ригу. И это неудивительно, так как город тогда была третьим по промышленному производству, седьмым по численности в империи, рижский порт — крупнейшим в стране, а предприятия входили в число лучших в мире. Строившиеся на Русско-Балтийском вагонном заводе автомобили побеждали в международных автогонках, здесь Александр ПОРОХОВЩИКОВ в Первую мировую войну создал первый в мире танк, но еще ранее построил свой первый самолет, на котором поднялся в воздух летом 1911 года. Но он не был единственным, а Рига по праву может считаться одним из центров, где создавалась российская авиация. Завод «Мотор» (директор Теодор КАЛЕП) одним из первых в России наладил производство самолетов и моторов к ним, начав в 1910 году выпуск модифицированных самолетов «Райт». Неделей позже Кудашева и Гаккеля здесь прошло испытание первого заводского самолета, завершившееся аварией. Первый полет над Ригой заводской пилот М. ТРАУТМАН совершил в январе 1911 года. Пытались построить в Риге свои самолеты Эдуард ПУЛЬПЕ, Карлис СКАУБИТС, гимназист РОЗЕНТАЛЬ. Даже когда «Руссо-Балт» был переведен в Петербург уровень работ по авиации не снизился: в Риге организовали свои мастерские знаменитый пилот-спортсмен Владимир СЛЕСАРЕНКО и его жена Лидия ЗВЕРЕВА — первая русская летчица. Также в Риге располагался завод Коха, выпускавший лучший аэролак, обеспечивавший отличное натяжение самолетного полотна.

Кудашев построил и испытал весной следующего года в Риге на «Руссо-Балте» свой последний самолет, а Гаккель тогда же создал здесь первый в России самолет-амфибию «Гаккель-V». Всего Гаккель построил 9 типов самолетов, на его машинах были совершены первые междугородние перелеты в России. Две последние его модели не смогли пройти всех испытаний. Только годы спустя выяснилось, что конкуренты подкупили механика Гаккеля, выводившего из строя самолетные двигатели серной кислотой. Когда конструктор исчерпал все личные средства, а его ангар по невыясненной причине сгорел, он прекратил работу над авиапроектами, но позже еще раз прославил свое имя, как создатель одного из первых в мире тепловоза.

Звуковая волна после взрыва докатилась до южных городов США Атланты и Сент–Луиса, а соседний остров Кодьяк был сплошь покрыт слоем пепла в 30 см. Выпавшие потом на расстоянии до 600 км кислотные дожди были такой интенсивности, что у людей в Ванкувере одежда распадалась на нити.

Образующийся после извержения кратер возник не в месте выхода лавы, а на расположенной в 10 км горе Катмай, откуда, видимо, потоки магмы и устремились наверх. Окружавшая место природной катастрофы большая часть долины (площадью 40 кв. миль) оказалась погребена слоем из вулканических пород, застывшей лавы и пепла толщиной до 210 м. Когда в 1915 году к месту извержения была снаряжена экспедиция, она обнаружила безжизненное пространство, из глубин которого били вверх тысячи струй дыма, достигавшие высоты 300 м. Тогда это место назвали Долиной десяти тысяч дымов. За прошедшие годы дымные струи практически исчезли, а долина использовалась американскими астронавтами для отработки процедуры прилунения во время подготовки лунной экспедиции.

Очень скоро у него осталось только 50 л пресной воды, а взятое в плавание мясо протухло. Такелаж и паруса не выдерживали испытаний. Однажды, уронив в море парус, он прыгнул за ним следом, даже не подумав, как будет догонять яхту, но обошлось. Вместо мяса он бил острогой рыбу, а пресную воду собирал, когда шел дождь. В бурю забирался на мачту, потерял острогу, но соорудил крючок, сумел отремонтировать печку. От голода сильно ослабел, подхватил лихорадку, в тумане чуть не был потоплен греческим судном, но 100 дней спустя вошел в гавань Нью-Йорка. Вот его-то признали героем, написанная им книга «Один через Атлантику» стала бестселлером, а он к тому времени вновь ушел в плавание, чтобы совершить кругосветное путешествие...

Орденом Красного Знамени были награждены второй пилот Владимир КРИВУЛИН и штурман Николай ШИРОКОВ, орденом Красной Звезды — бортпроводницы Лидия ЕРЕМИНА и Марина ХОХРЕВА. Указ о награждении был закрытым, имена героев вспомнили в связи с 40–летием совершенного ими подвига.

События 23 апреля 1973 года, когда преступник совершил попытку захвата воздушного судна, сразу попали под гриф «секретно». «Погиб при исполнении служебных обязанностей» — так завершалась биографическая справка о Грязнове для энциклопедического словаря. «Спас с товарищами город Вольск при падении самолета» — было про своего выпускника в книжке о Вольском военном училище. Впервые же подлинную историю рассказали в газете «Воздушный транспорт» в апреле 1989–го, но в те годы она прошла стороной, заслоненная разоблачительными и чернушечными публикациями. Поднятые тогда вопросы об увековечении памяти героя остаются актуальными и сегодня.

...Полет проходил нормально, когда пассажир с портфелем через бортпроводниц передал записку для экипажа. В ней было требование изменить курс и совершить посадку в Швеции. В противном случае злоумышленник угрожал взорвать самолет с 51 пассажиром. После общения с террористом стало ясно, что обезвредить его не удастся. Взрывная цепь замкнулась бы, едва он разжал руку, если бы экипаж применил имевшееся у него оружие. Передав, что его требования приняты, решили возвращаться в Пулково, но так, чтобы в иллюминатор нельзя было увидеть городские шпили и купола. Грязнов тем временем вывел преступника из пассажирского салона, но не позволял войти в кабину пилотов. Когда на высоте 200 м командир выпустил шасси, отчаявшийся террорист привел бомбу в действие. Взрывом вырвало переднюю дверь, заклинило рули высоты, не фиксировалась передняя стойка, но командир сумел выровнять падавший самолет и благополучно его посадить.

Умелые действия экипажа помогли предотвратить панику. До взрыва пассажиры не ведали о происходящем на борту, и никто из них не пострадал: от взрывной волны и осколков всех заслонил бортпроводник. От взлета до посадки прошло 40 минут.

Преступником оказался не вполне психически здоровый человек, ничего не добившийся в жизни, нигде не работавший, ранее осужденный за три удара топором по голове своей сожительницы, а теперь рассылавший всем письма (вплоть до генсека Леонида БРЕЖНЕВА), как решать хозяйственные и государственные проблемы. В Ленинград он приехал с Украины, чтобы взять билет на московский рейс. При посадке багаж ни у кого не досматривали, даже не всегда требовали паспорт — достаточно было билета.

После этого ЧП были приняты экстренные меры по предупреждению и пресечению возможных попыток захвата и угона воздушных судов, а 12 июля, когда приняли соответствующее постановление Совмина СССР, считается днем рождения служб авиабезопасности в Советском Союзе.